«Джокер» — тотальный бенефис Хоакина Феникса, идеального Пьеро, которому из всего актерского арсенала оставили чаплиновскую физическую комедию (в сцене светского приема суперсильные мира сего, в том числе и Уэйн-старший, смотрят на широком экране «Новые времена»), клоунаду и смех, истерический, вроде бы искренний, а прислушаешься — маниакальный.
Он — герой общества тотального лицемерия («Всегда дари людям радость, сделай счастливое лицо», — увещевала сумасшедшая мама), готового построить культ из новости о клоуне-убийце в перегретом мире перед самой точкой кипения, завязшего в энтертейнменте, воспринимающего лишь знакомые телеформаты. Мама — анархия, папа — «Вечерний Ургант». Новый кинокомикс вселенной DC оказывается таким же манифестом протеста ради протеста и немотивированного погрома, как в свое время «Бойцовский клуб» (такой же инфантильный по месседжу, опустошающий, как кардиотренировка).
Это идеально зрительское кино, стилизованное под старину, которое на деле оказывается опасно актуальным. В нем нет героя-спасителя, нет злодея-харизматика, оба они — две крайности биполярного, амбивалентного и, видимо, последнего гениального артиста наших дней Хоакина Феникса. Только он одной кривой ухмылкой способен замотивировать любого зрителя на оппозицию Системе без надежды ее сломить и без возможности жить дальше внутри собственной поломанной черепной коробки.